из штрафбата

Найденная на сайте gahetna.nl фотография является ключом к разгадке места съёмки нескольких других давно и хорошо известных снимков, сделанных на южном фасе Курской Дуги. Как ни странно, но в этом, неопознанном до сих пор месте, был буквально каждый, кто хоть однажды проезжал по Южной железной дороге между Белгородом и Харьковом (и наверняка, даже наблюдал его из окна поезда).
Автором фотографии является PK kriegsberichter Mittelstaedt, служивший в печально известной 637-й Роте Пропаганды Вермахта (вместе с другими PK-фотокорреспондентами, снимки Курской битвы которых здесь рассматривались).
"Военнопленные во время сражений вблизи Белгорода, август 1943," - так обозначен голландцами обнаруженный снимок:

( Collapse )

«..што-нибудь особенного
што-нибудь особенного
везёт Паровоз..»

Тут, не могу не вынести из комментов.
Всеволод Емелин emelind объяснил, что припев его песенки за Эдуарда Лимонова ("Эх гандоны гандоны вы - отпустите Лимонова...") придуман на мотив
"Не печалься любимая
За разлуку прости ты меня..."

(это, кто не знает, такой припев к давней лагерной песне, которой имеется множество клонов:
"Эшелон, за вагоном - вагон,
Мерным стуком и трепетом стали
Спецэтапом идёт эшелон -
Прямо с песней в колымские дали.
Завернувшись в бушлат с головой,
Проезжая леса и болота,
На площадке вагона конвой
Ощетинил свои пулемёты...")

А я просто удивился тому, как всё совпало. (Вот, не случайно же это получилось, что Емелин выбрал именно этот мотив?) Изначально-то всё существовало в таком бело-эммигрантском варианте (откуда и мелодия пришла, про "эшелон" - это уже потом, в конце 30-х годов сочинили). Было так:
"Я тоскую по Родине,
По родной стороне моей.
Я в далёком походе теперь
В незнакомом краю.
Я тоскую по русским полям.
Эту боль не унять мне без них.
И по серым любимым глазам,-
Как мне грустно без них..."

В последнее время я часто эту (некогда харбинско-парижско-кабацкую) песню вспоминаю. Сейчас бы я назначил её "гимном" Другой России. Вокруг меня, к сожалению, - давно не моя страна. И я тоскую совсем по другой.
(По серым любимым глазам - грущу тоже. Но тут, к счастью, проще - завтра Лариса с Варварой вернутся уже из больнички. Только из-за этих глаз и можно жить в этой чуждой мне стране.)

Только что вернулись из двухдневной поездки в Иваново.
Надя Ракс ездила туда по личным делам, а я - так, в качестве сопровождающего.
Раздолбанный город, на заросших газонах которого пасутся ламы и ослики из какого-то заезжего зверинца и мирно щиплют сочные ивановские сорняки... Местным жителям и дела нет до экзотических зверушек.

Надя Ракс

Ну а проводы... ох, всё как всегда... Контора-то не дремлет!
...Менты нас выдёргивают из разношерстной толпы пассажиров почти перед отъездом автобуса Иваново-Москва. Делается это, естественно, под видом проверки документов. Отводят к хрен-знает-где стоящему бобику, у которого уже ждёт, радушно распахнув дверцу, пышногрудая дама в форме. Там нас тщательно обыскивают (заблаговременно припасённая мусорская тётка шмонает Надю).
Необычно для меня во всём этом только то, что, в отличие от прежних подобных "тёплых приёмов", никакого внимания не обращается на "возможно-экстремистские" бумажки-газетки, на которые менты наталкиваются в сумке - зато разбирается и даже обнюхивается (!) моя зажигалка Zippo...
"А это что у вас такое?" - спрашивает ментовская дебелая сука.
"Шариковый дезодорант," - отвечает Надя. "Он не содержит алкоголя," - добавляет зачем-то она (сказывается привычка к шмонам на зоне за 7.5 лет...).
Ничего подозрительного не находят: "Извините, просто была наводка по вашим приметам. Счастливого пути! До свидания."
Закуриваем. Руки у меня противно дрожат.
Привет, Москва. Ну его на хуй, этот город невест.

По-прежнему грустно...
Ездили сегодня в Царицино, что-т там надо было забрать на почте...
Обратно, сдуру, возвращались автобусом, на котором значилась конечной Каширка.
Пока катились (очень долго), всё прокляли.
Но вот смотрю - улица Кошкина.
Эт чё за Кошкин? (на вывесках не значится) - тот самый, что Т-34? Тот, благодаря которому выиграли танковое сражение на Курской Дуге?

Когда я учился в харьковском политехе, были там странные две девочки, которым специальным приказом минобороны разрешили посещать военную кафедру наряду с парнями - внучки конструкторов "средних" танков. Морозова и Кошкина.